В Подольске любой житель скажет, где расположен дворец. Так называют в городе старинное поместье, украшающее высокий берег реки Пахры. Сейчас здесь Музей профтехобразования России. Но в главном, каминном, зале висят на стене портреты Пушкина, Баратынского и молодой красивой женщины. Кто она? И почему в старинной подольской усадьбе соседствуют с ней портреты великих русских поэтов?
Аграфена Закревская у гроба Александра Пушкина
МЕДИАЦЕНТР — 17 ноября, ПОДОЛЬСК — Известно, какое было стечение народа у Певческого моста перед домом, где лежал умирающий «невольник чести». Известно также, что до дня похорон гроб с телом Пушкина поставили в склеп Конюшенной церкви.
Но мало кто знает, что в склепе этом ночевали верные поклонницы Александра Сергеевича, и среди них знаменитая в те времена графиня Аграфена Федоровна Закревская. Ее племянница М.Ф. Каменская так пишет об этом в своих воспоминаниях: «Она, сидя около гроба на мягком кресле, не переставала обливаться горючими слезами… Она еще знакомила ночевавших с нею в склепе барынь с особенными отличительными, интимными чертами характера дорогого ей человека. Разумеется, она первым делом с наслаждением поведала барыням, что Пушкин был в нее влюблен без памяти, что он ревновал ее ко всем и каждому, что еще недавно… он, ревнуя ее за то, что она занималась с кем-то больше, чем с ним, разозлился на нее и впустил ей в руку свои длинные ногти так глубоко, что показалась кровь…»
Закревская в ту ночь говорила своим слушательницам, что, прощаясь тем памятным вечером, поэт шепнул ей на ухо: «Может быть, вы меня никогда больше не увидите».
Читая воспоминания Каменской, разыскивая другие материалы, связанные с личностью знаменитой моей землячки, я не раз вспоминал о своеобразных уроках Пушкина, даваемых им Павлу Вяземскому, сыну Петра Андреевича Вяземского. Поэт убеждал его «в важном значении для мужчин способности приковывать внимание женщин».
Вниманием этим Александр Сергеевич не был обойден. Вниманием хозяйки подольского дворца тоже.
Балы до «утраты сил»
Имение стало приданым дочери графа Федора Толстого, двоюродного деда Льва Николаевича Толстого. А вышла красавица Аграфена замуж за блестящего офицера Арсения Закревского. Своевольная, капризная, обольстительная жена будущего московского генерал-губернатора пленила многих блистательных соотечественников. А на балы, дававшиеся в подольском дворце, съезжалась, как утверждают современники Закревской, «вся Москва».
Ей посвящал свои стихи сгоравший от страсти Баратынский: в образе княжны Нины он вывел ее в поэме «Бал». С нее писал один из лучших женских портретов знаменитый Дау. Наброски этого портрета будет впоследствии делать на полях черновиков поэмы «Полтава» Пушкин.
Об увлечении Александра Сергеевича графиней Закревской говорится в письме П.А. Вяземского к А.И. Тургеневу. Что же сообщал в этом послании князь? «Целое лето кружился он в вихре петербургской жизни, воспевал Закревскую, вот четыре стиха, которые дошли до меня:
И мимо всех условий света
Стремится до утраты сил,
Как беззаконная комета
В кругу расчисленном светил».
А вот письмо самого Пушкина Вяземскому: «Я пустился в свет потому, что бесприютен. Если б не твоя медная Венера (Закревская А.Ф.), то я бы с тоски умер, но она утешительная, смешна и мила. Я ей пишу стихи…»
Их много в собрании сочинений поэта: «Наперсник», «Портрет», «Когда твои младые лета», «Счастлив, кто избран своенравно».
В VIII главе «Евгения Онегина» тоже есть строфы, посвященные А.Ф. Закревской. Пушкин называет ее «Клеопатрой Невы», блестящей, мраморной, ослепительной красавицей. Интересно, что в неоконченной повести «Гости съезжались на дачу» Александр Сергеевич вновь возвращается к сюжету о Клеопатре.
Но все-таки лучше всего о том, что чувствовал, переживал поэт, говорят его стихотворные строки:
Твоих признаний, жалоб нежных
Ловлю я жадно каждый крик.
Страстей безумных и мятежных
Как упоителен язык!
Но прекрати свои рассказы,
Таи, тая свои мечты:
Боюсь их пламенной заразы,
Боюсь узнать, что знала ты!
Хотел бы я видеть женщину, которая устоит против таких слов… К тому же, как пишет Леонид Гроссман, «знаменитый поэт, увлекательный собеседник, облеченный громкой литературной славой и опасной репутацией донжуана, он, видимо, производил на женщин – особенно в последнее десятилетие своей жизни – неизгладимое впечатление».
Мнение интересное, но еще интереснее дневники современниц поэта, воспоминания женщин, любивших и ревновавших его. Аннет Оленина пишет так: «Приехал по обыкновению Пушкин. Он влюблен в Закревскую. Все о ней толкует, чтобы заставить меня ревновать, – но притом тихим голосом прибавляет мне разные нежности».
Многие пушкинисты считают, что любовь поэта к Закревской, этой «медной Венере», была тяжелой, как больной сон. Но кто может с абсолютной точностью утверждать, что чувствовал поэт? Лично мне по душе мнение М. Каменской: «Пушкин точно был большой поклонник прекрасного пола, а Закревская была очень хороша собой».
Спаситель государя императора и трона
В этой истории нельзя обойти вниманием мужа «Клеопатры Невы» Арсения Закревского, за которого Аграфена Федоровна вышла в девятнадцать лет. Он, по воспоминаниям современников, довольно спокойно относился к многочисленным романам красавицы-супруги. Факт, согласитесь, достаточно удивительный. Но меня в сыне дворянина Тверской губернии поражают другие вещи, казалось бы, совершенно несовместимые. Перечитав воспоминания Дениса Давыдова, талантливо дружившего с людьми, талантливо воевавшего и столь же талантливо писавшего стихи и прозу, убеждаешься: этот гусар души не чаял в Арсении.
Закревскому принадлежит знаменитая фраза, повторявшаяся с немалым удовольствием всеми просвещенными людьми России. Обращена она была против грозного графа Аракчеева, которого Закревский поименовал «змей, что на Литейной живет».
Закревский участвовал в Отечественной войне 1812 года, героически вел себя в Бородинском сражении. Став министром внутренних дел России, железной рукой наводил порядок в своем ведомстве, полагая, что «необеспеченность – корень лихоимства и разврата чиновников».
И в то же время демократически настроенный офицер, друг Дениса Давыдова, враг Аракчеева был одним из тех, кто спас государя-императора и пошатнувшийся царский трон. В тот знаменитый для России день 14 декабря 1825 года, когда император трусливо спрячется в Петергофе, когда напряжение в столице России достигнет критической черты, Арсений Закревский вместе с Васильчиковым и Василием Перовским выведет на площадь войска и восстановит порядок.
Это ли был в его жизни звездный час? Не знаю… Другое хорошо известно. Николай I все-таки не простил Закревскому, что тот был свидетелем царской трусости и слабости. Не потому ли поднял государь шумиху вокруг неудачной борьбы ведомства Закревского с эпидемией холеры и отправил его в отставку? И только через семнадцать лет Арсений Закревский будет милостиво назначен военным генерал-губернатором Москвы.
Но в Подольске больше всего ценят в судьбе Закревского годы его отставки, когда опальный граф занимался не только переустройством своего имения, но и благоустройством города. В те времена были построены суконная фабрика, домовая церковь, а в парке над Пахрой посажены редкие породы деревьев, успешно искорененные в нынешние дни…
А что же красавица Аграфена? Так и не разлюбивший ее Баратынский напишет в 1840 году:
И юных граций ты прелестней!
И твой закат пышней, чем день!
Ты сладострастней, ты телесней
Живых, блистательная тень!
Супругам Закревским судьба отпустит долгую совместную жизнь. И стареющая красавица, слывшая украшением любого бала, с грустью будет смотреть на свою руку, где повыше запястья годы стерли следы глубоких царапин, оставленных когда-то влюбленным Пушкиным.
Газета «Местные вести» №47 от 15 ноября 2019
Юрий Козловский
Фото из архива автора
и из открытых источников
